В мюльк-наме (дарственной грамоте) султана Мурада III, составленной в конце ноября 1589 г. речь идет о передаче в мюльк (полную собственность) земель на дунайском побережье вблизи современного Измаила главному аге придворных покоев Мехмед-аге. Перевод документа на русский язык был подготовлен известным советским тюркологом С.А. Тверитиновой еще в 1972 г. Анализ этого уникального исторического памятника позволяет представить одну из ранних страниц истории нашего города. За особые заслуги перед султаном «интимному другу высоких покоев счастья» – главному евнуху Хабеши Мехмед-аге, третьему лицу в государстве после великого везира и шейхульислама, была пожалована «страшная и опасная местность» на берегу Дуная, называемая «Исмаил-Гечиди» (переправа Исмаил(а?)). Этому предшествовало назначение господина Мюнла Абдуллы кадием в названное место, о чем специальным ферманом был поставлен в известность одновременно и кадий соседней Килии. Для разграничения земель Килии и Измаила прибыли мусульманские землемеры, которые проверили прежнюю сур-наме (опись границы), хранившуюся в килийской крепости, и составили новую. При этом чиновники подробно описали все заметные пункты местности с их названиями и перечислили населенные пункты измаильской земли с поименной их принадлежностью, указав в отдельных случаях занятия жителей. Точно определенные границы были призваны зафиксировать владения Мехмед-аги как его исключительную собственность, с правом распоряжаться ею по своему усмотрению, продать или отказать в вакф (имущество с доходом, отведенным на религиозные благотворительные нужды). Оспаривать переданное в мюльк владение запрещалось законом.

Измаильскую землю, пожалованную Мехмед-аге, согласно документа составляло все, что в ней находилось: холмы, горы, реки, земельные угодья, пристани, кышлаки (зимовки с кошарами) и яйлаки (летние пастбища), сады, виноградники, огороды, луга, проточные воды и высохшие источники, рудники, а также население – райаты и дети райатов, как платившие налоги по шариату, так и по обычаю. Владельцу кроме налогов принадлежали сборы за отбившихся животных, беглых рабов, утерянное и наличное имущество. Сборы делались в общую казну и в особую, куда также поступали сборы за проступки и провинности, за невест, налоги на овец, харадж (налог с христиан), с охотничьей добычи, с переселяющихся и бездомных людей и их детей.

В пределы этой земли входили «знаменитые озера» под названиями: Чипу, Чичлу, Сахатиян, Баба (предположим, это – Ялпуг и Кугурлуй (восточный берег), Сафьяны, Катлабух). Долина и хребет, а также место – Питроса, долина Баба дереси (долина Баба); и еще одна местность и одна долина, названия которых написаны неразборчиво. Вероятно, ближе к Килии находится озеро Коджа Гель (Китай?), рядом долина Халилу (м.б. Халилу – впоследствии Галилешты? – С.П.), и где-то под Килией – долина Патрика. Перечислено несколько безымянных холмов и два именных: холм Таш-Дёгмеси; холм Малкочи, и еще проход Сакыджи.

Из населенных пунктов в пределах измаильских границ отмечены лишь деревня Кади Куюсу и «молдавская деревня Дженнет, находящаяся на берегу Дуная». Персонально перечислено полсотни кышлаков, здесь – отдельных усадеб, хозяйств, принадлежавших конкретным жителям, в большинстве мусульманам. Так из документа 1589 г. нам стали известны имена первых измаильчан: это хаджи Меми-оглу Пир Ахмед (за его кышлаком был установлен межевой знак с килийской землей), цирюльник Махмуд, Юсуфдж, Али-бей, Кандакчи-заде, Будак, ода-баши Бали, Сабунджа-заде Пир Ахмед, Абдур-Рахман, Исхак, кетхуда Омер бей-заде, мясник Роко (Руку?), Синан-ага Али, Муслу Челеби, его кышлак находится в ведении Ильяса Челеби, покойный Ахмед-паша, Ибрагим Челеби, покойный Рустем-паша и покойный Ильяс Челеби, кишлак которого стал вакфом, мясник Перванэ, Хаджи Искандер, янычар Исмаил, Умур, янычар Юсуф Хабиб-бей, черибаши Мустафа, лаз Мустафа, Хюсейн Вамеш, грузин Георгий.

Отдельно указано свыше двух десятков кышлаков зимми (дословно «люди договора»). Это – иноверцы немусульмане в Османском государстве, сохранявшие свою религию и платившие специальный налог «джизья». Названы два зимми по прозвищу Манастырлы и джелеб (поставщик мяса и скота) Истимад, остальные по именам: Саран, Банча, Кондур-оглу, Димитре, Кючюк Пайе, Любек Пайе, Дула, Костандил, Павли, Манол, Алексиде, Иона, лаз Георги, Масака и Иштван, Дан, Генче. Ниже следуют кышлаки неких лиц, именуемых: Курд, Мехмед-ага, Хемдем-ага, Путур Юсуф и покойный Меми Челеби эфенди, а также деревня Коджа Кил, которые находятся в пределах /области/ Килии – однако «ее обрабатываемые земли входят в границы местности, называемой Исмаил Гечиди».

Всего в жалованной грамоте названо около полусотни глав семейств, что не исключает наличия членов их семей, прислуги (рабов), какого-либо иного зависимого населения, не учитываемого в документах подобного рода. Дополнительную информацию несет анализ упомянутых должностей местных лиц, изредка указание рода занятий, народности, имен и прозвищ. Так названы: кетхуда (в данном случае – османский сановник, курирующий сипахи), ода-баши (предводитель оды – янычарского подразделения), черибаши (начальник отряда сипахи – воинов-кавалеристов, имевших в округе земельные наделы – зеаметы), упомянуты два-три янычара. Среди хозяев кышлаков имеются два не измаильца – бендерский алайбей (комполка) Пири-бей и шехрэмини (городской чин, связанный со строительством) Мустафа чауш ал-Киливи (килийский?), чьи земли так же расположены в пределах пожалования. Особую категорию населения края составляли зимми, среди которых, по всей видимости, встречались потомки предшествующего населения края. Из «специалистов», кроме военных разного рода, зафиксированы только цирюльник и три мясника. Два человека имеют звание хаджи (человек, совершивший хадж – паломничество к святым местам).

Из народностей два лаза и грузин указаны конкретно, остальные, видимо, преимущественно турки и татары (?), однако, судя по именам, среди владельцев кышлаков были и представители других народов, например, хозяин кышлака Исхак. Имена явно не тюркские встречены, главным образом, среди зимми: некто по прозвищу Манастырлы (Монастырский), по именам: Саран (м.б. от «царан» – крестьянин, молд.), Банча, Димитре, Павли, Алексиде, Иона, Георги, Масака, Иштван, Дан, Генче. Среди названных, можно предположить валахов (волохов), болгар, венгров, еврея.

Интересно, что в перечне присутствуют имена трех покойных лиц, кышлак последнего из них отмечен как переданный в вакф. Упоминание покойников может свидетельствовать, если допустить их почтенный возраст, что ко времени составления дарственной у измаильской переправы проживало уже второе-третье поколение турецких поселенцев. Этот факт вполне согласуется с предположением об основании турецкого селения Исмаил вскоре после похода султана Сулеймана 1538 г. и наиболее ранним упоминанием названия Исмаил в османском документе 1542 г.

По сути, данный документ – есть первое, относительно пространное описание Измаильской земли в историографии. Из него следует, что какой-либо серьезный населенный пункт (например, город Смил) в данной местности авторам документа неизвестен, да и самих турецких первопоселенцев было крайне мало. Но, по всей видимости, они были закаленными «воинами ислама», которые выстояли на новой для них земле. Ибо из текста начальной части дарственной следует, что перед ними султаном была поставлена нелегкая задача: «любым способом оживить, возродить и привести в благоустроенное состояние» «страшную и опасную местность, называемую Исмаил-Гечиди». Поскольку она стала «небезопасной для путников от разбойников, смутьянов и /их/ безобразных дел, где постоянно совершаются убийства и ограбления».

Конечно, этот же пассаж дает нам основания поразмыслить, кто же эти ужасные разбойники и смутьяны? Не стоит исключать, что они могли быть не смирившимися перед новыми владельцами края потомками местного молдавского населения. Безусловно, разбойники как социальное явление, широко распространены в ту эпоху. Но конкретное указание молдавской деревни Дженнет и молдавские имена в списке владельцев кышлаков свидетельствует в пользу постоянного присутствия в крае молдаван. Из другого турецкого документа известно, что измаильская переправа или «брод», как тогда говорили, раньше называлась по-молдавски – «переправа козлят»; она использовалась пастухами для перегона скота на остров в дельте и далее на Тулчу. Селенье Исмаил, основанное рядом с ней, судя по документу 1589 г., оставалось крохотным населенным пунктом почти полвека. Городком его можно считать только в последующий период, начиная со времени, когда по повеленью владельца местности Мехмед-аги он впервые был укреплен земляными валами (про укрепление валами см. «Энциклопедия Ислама»). Немногим ранее Исмаил стал казá – центром судебного округа, с кадием по имени Мюнла Абдулла. Сам Мехмед-ага, как известно, умер буквально через год после вступления во владение и постройки укреплений, в ноябре 1590 г., а «измаильщину» передал в вакф с правом дальнейшего управления им по линии своих родственников (ставленников). В подтверждение формирования новой земли края – Измаильской – было проведено разграничение территорий с Килийской землей, так как прежде все земли практически до восточного берега оз. Ялпуг входили в состав последней. В административном плане казá Исмаил (как и каза Килия), был включен в состав Аккекрманского санджака эйялета Румелия. К измаильской пристани устремились купцы-торговцы, из-за мытных льгот и других удобств устроившие здесь транзитный пункт для своих товаров (суша-река-море). Что же касается более ранней истории местности, на которой возник наш город, это – отдельная тема.

С.В. Паламарчук, зам. директора по научной работе Измаильского музея Придунавья